“Тридцать лет, а все рыжий”

“День рождения международного Иванушки”

  Это было в среду, когда мне по мобильному позвонила Маша Лопатова и своим обычным деловым голосом сказала, куда и во сколько мне нужно прийти. Машу Лопатову нельзя не слушаться, потому что она энергичная . Поэтому в пятницу вечером я вообще не удивился, когда мне пришлось бросить руль и объяснять , что я уже близко. Это опять звонила Маша Лопатова и говорила: “все уже начинается. Скорее, Федя, скорее, ты в сценарии!”. Мне понравилось, как начинается этот день рождения.
     Покойный Игорь Сорин называл Андрея Григорьева – Апполонова словом из двух слогов: “Рыра”, что означало “Рыжая радость”.
    По поводу шоу – бизнеса журналистам положено проявлять цинизм. Я потерял весь свой цинизм, приехав в ресторан “Желтое море” на день рождения к Рыре, рыжему солисту группы “Иванушки International” Андрею Григорьеву – Апполонову. Его девушка Маша Лопатова, красивая, настойчивая и умная, встретила на входе, посмотрела на меня отсутствующим взглядом – и куда – то исчезла.
   Я как был с цветами , подарком и растерянностью в глазах, так и остался. “Парень, ты , как всегда, опоздал. Праздник начался. Ты уже не в сценарии. Сам виноват”.
   Мне не понравилось, как продолжался этот день рождения. Вокруг сидели люди за столиками. Они ели суши. А я стоял со своими проклятыми цветами и со своим проклятым подарком среди столов. Мне было некуда сесть, и на меня немного странно смотрели те, кто уже сидел. Не надо было опаздывать.
    А Андрей Григорьев – Апполонов стоял на сцене, у него был микрофон около рта ( как у Мадонны), и он дарил подарки своим гостям. А гости уже немного опасались своих подарков. То есть они, может, им и нравились внутренне, но было положено изображать, что они этих подарков побаиваются.
   Например, когда на сцену вышел Андрей Макаревич, то Рыжий быстренько рассказал ему и всем, как они познакомились. “Дело было в Сочи, где я родился, - объявил Рыжий, - и ты, Андрей, сказал, что все у меня впереди”.
   Андрей при этом принял такой вид, будто он слушает лесть, и она ему , эта лесть, нравится. “Это было после показа Сочинского Театра моды”, - добавил Рыжий. Андрей при этом ответил, что Рыжий – пришелец из космоса, поскольку за десять лет знакомства он нисколько не изменился. “И поэтому сейчас, дорогой Андрей, мне хочется сделать тебе приятный подарок. Я знаю, что ты работаешь главным редактором газеты “Смак”. Мне ее в почтовый ящик приносят. Дорогой Андрей, я думаю, что ты ее давно не читал. Разреши подарить тебе несколько экземпляров твоей газеты”.
   И с этими словами Рыжий призвал из – за кулис девушку, и девушка, согнувшись от тяжести, принесла в подарок Макаревичу целую тонну газет “Смак”.
  Андрей Макаревич забрал подарок и спустился со сцены. Нести подарок было тяжело. Если бы он знал, то и сам бы что – нибудь подарил Рыжему. Например, коллекцию вкладышей с “Иванушками”.
  Я больше не могу стоять и ухожу на второй этаж.
  С балкона второго этажа многие смотрят шоу. Им хорошо, они не могут получить подарок ( это им так кажется), и они совершенные зрители. Тут меня настигает Маша Лопатова, и я ей говорю: “Маша, можно я возьму себе отсюда стул?” Но Маша мне не отвечает, а сама берет стул и начинает его нести на первый этаж. Я отбираю у нее стул, а у меня отбирают стул менеджеры “Желтого моря” и вдвоем несут его не первый этаж. И тут они останавливаются. У меня есть выбор, куда сесть.
   Я могу сесть за столик к Ольге Слуцкер. Жалко, что я плохо с ней знаком.
   Я могу сесть за столик между творцом группы Игорем Матвеенко и творцом текстов группы Александром Шагановым. Жаль, что они так бойко что – то обсуждают. Или между Игорем Верником и Вадимом Верником. Жаль, что между ними жена Игоря.
  Я могу сесть за столик к группе “Блестящие”. Жаль, что мне так нравится солистка этой группы Жанна и я не могу взять и сразу оказаться с ней рядом ( стесняюсь).
  Я могут сесть за столик к Отару Кушинашвили , красотке Саше Маркво, ведущей MTV Тане Геворкян, солистке мюзикла “Метро” Теоне Контридзе и группе “Девочки”. Ничего не жаль, и я сажусь.
  Продюсер мюзикла “Метро” Александр Вайнштейн – следующий гость поздравительного эшафота. Ему тоже вручается подарок, но не такой тяжелый, как тонна газет, - проездной билет на метро ( правда, Рыжий, не говорит, на сколько поездок). И после этого солистка Контридзе при помощи своего голоса и своего хита “Just do it” сваливает всех сидящих в ресторане “Желтое море” с их стульев и немедленно получает пять предложений спеть в разных других местах: в ресторане “Марио” , на дне рождении у одного бизнесмена, а о еще трех она мне не рассказывает, потому что боится сглазить.
  У бывшего редактора журналов “Империал” – “Амадей” – “Ом” Игоря Григорьева тоже хороший голос. Глядя на Теону, которая уже вернулась на свой стул, он ей поет со сцены:

 

• Тбилисо – о – о ! Мзис да вардебис мхарео – о – о!

   Теоне нравится. Григорьев поет почти как грузин, и у него хороший слух, а вкус у Григорьева тоже сесть, но странный. Потому что рядом со мной на колени Отару Кушинашвили падает тоже в своем роде подарок – огромная женщина с белыми кудрями, немыслимой грудью и немыслимым грудным голосом, кажется при этом ее зовут Кира Паскаль ( или как – то так). Ее Отару подарил Игорь Григорьев. Она падает вместе с микрофоном, а ее оператор и ее камера, влекомые шнуром от микрофона, тоже чуть не падают, но удерживаются, потому что корреспондент – трансвестит уже берет интервью у Отара, главный комплиментщик Москвы и Тбилиси, делает одной фразой сразу три комплимента: имениннику Рыжему, другу рыжего именинника Григорьеву и Кире ( корреспонденту/ке, берущему/ей интервью). А я делаю комплимент ему про его способность делать комплименты, потому что думаю, что это обидно - делать комплименты, а не слушать их.
   Беременная девушка солиста “Иванушек” Кирилла смотрит не на сцену, а на Кирилла. Тут Кирилл идет на сцену ( так что она начинает смотреть туда) и поет какую – то песню не по – русски, и Кириллу все хлопают.

Он поет честно и громко, а его девушка все смотрит и смотрит.

Мне нравится, как заканчивается этот день рождения.

Рыжий вручает последний подарок.

Он дарит своей Маше Лопатовой себя.

Себя, тридцатилетнего.

 

Илья Вегер “Коммерсант” суббота, 19 августа 2000 года